Наталия Солженицына. С-ног-на-голову: Александр Солженицын не призывал к эмиграции

С-ног-на-голову

Александр Солженицын не призывал к эмиграции

 

«В 1970-е вопрос о выезде из страны или позорном изгнании неугодных тоже активно обсуждался. Солженицын считал эту проблему фундаментальной и много лет боролся за право покинуть родину. В этом, кстати, одно из ключевых отличий Александра Исаевича от Варлама Шаламова», — написал в № 37 наш автор Кирилл Мартынов. В ответ на публикацию в редакцию пришло письмо от вдовы Александра Солженицына.

В выпуске «Новой газеты» № 37 от 7 апреля опубликована статья Кирилла Мартынова «Не нравится — вали!». В ней содержится вопиюще ложное утверждение, касающееся Александра Исаевича Солженицына. Хочется думать, что у автора не было злого намерения, — он лишь перепутал А.И. Солженицына с А.Д. Сахаровым, который действительно считал «проблему [выезда из страны] фундаментальной и, — как пишет Мартынов, — много лет боролся за право покинуть родину» (сам будучи «невыездным», Андрей Дмитриевич боролся и даже голодал за право выезда для жены, невестки, для граждан СССР вообще). Солженицын не только никогда не «боролся за право покинуть родину», но в 1970 году, уже обложенный на родине травлей, не поехал в Стокгольм получать Нобелевскую премию из опасения, что обратно его не пустят (и верно опасался, как выяснилось из опубликованных в перестройку документов). А «покинул» родину Солженицын спустя три с лишним года — под конвоем, забравшим его из камеры Лефортовской тюрьмы, где ему объявили Указ о лишении гражданства. Как при этом удалось автору заметки вообразить Солженицына «в роли человека, собирающего документы на выезд», остается загадкой.

По проблеме отъездов в те годы между Сахаровым и Солженицыным были карди-нальные расхождения, Александр Исаевич не принимал веры Андрея Дмитриевича в «предпочтительную важность эмиграции перед всеми видами других прав остающегося населения». Полемика была публичной. Признавая, что «всякое препятствие эмиграции есть дикость, не достойная цивилизованной страны», Солженицын, однако, считал, что «эмигрируют, в общем, те, кто бегут, спасают себя от наших ужасных условий. Гораздо более мужественные стойкие люди остаются для того, чтобы исправить положение, чтобы добиться улучшения». И за эту позицию эмигранты 70 х годов упрекали Солженицына многократно, он же отвечал: «Эмиграция — всегда и везде слабость, отдача родной земли насильникам».

Можно было бы эту «с-ног-на-голову» ошибку оставить без внимания, если бы сама проблема «валить — не валить», пусть и «переформулированная», исчезла, — да куда там… И если бы автор не использовал свою ошибку для попытки столкнуть и противопоставить Солженицына и Шаламова. Попытки нравственно уязвимой — но ставшей вульгарно модной.

P.S. Желающих углубиться в тему можно отослать к многочисленным публикациям, например:

Сахаров, А.Д. «Открытое обращение» к членам Президиума Верховного Совета СССР об отсутствии в СССР свободы эмиграции, о путях решения проблемы (20 сент. 1971) // Посев. 1971. № 10; Сахаров, А.Д. О письме Александра Солженицына «Вождям Советского Союза». Нью-Йорк: Хроника, 1974; Сахаров, А.Д. О свободе выбора страны проживания // Рус. мысль. 1975. 4 сент.

Солженицын, А.И. Из телеинтервью компании CBS (1974) // Солженицын, А.И. Публицистика : в 3 т. Ярославль, 1995–1997. Т. 2; Солженицын, А.И. Сахаров и критика «Письма вождям» (1974) // Там же. Т. 1; Солженицын, А.И. Ответ П. Литвинову (1975) // Там же. Т. 2.