«Вечная зэчка с душою не замершей»: Памяти Надежды Левитской (1925–2020)
Надежда Григорьевна Левитская умерла 27 января 2020 года в Москве.
Похоронена 30 января на Никольско-Трубецком кладбище в Балашихе
——————————————————————————————
27 января 2020 скончалась Надежда Григорьевна Левитская. Уход случился в знаменательные для нее дни — в годовщину снятия ленинградской блокады и смерти в застенках саратовской тюрьмы НКВД Николая Ивановича Вавилова, судьбу которого разделил отец Надежды Григорьевны, Григорий Андреевич Левитский (1878–1942). Ученый-генетик с мировым именем, член-корреспондент Академии наук СССР, он был арестован в июне 1941-го «по делу Вавилова» и умер в тюрьме во время следствия, не дожив до суда и приговора (в 1955-м полностью реабилитирован и восстановлен в ученых званиях). Через тюрьмы и лагеря прошла впоследствии вся его семья: жена Наталья Евгеньевна и двое детей, Надежда и Иван, осужденные после войны за то, что не по своей воле оказались на оккупированной территории — в Пушкин (Царское Село), где жили Левитские (Григорий Андреевич заведовал лабораторией во Всесоюзном научно-исследовательском институте растениеводства, там и арестован), немцы вошли в сентябре 1941-го. Сжимая кольцо вокруг Ленинграда, они обрекли жителей занятых предместий города на вымирание от голода. Так началась взрослая жизнь 16-летней Нади: вместе с другими беженцами в течение нескольких зимних месяцев Левитские скитались на одном подаянии и милосердии жителей встречных деревень. Выйти из-под немцев не удалось — псковщина была уже захвачена вся.
Чудом избежав гибели, Надя стала кормилицей семьи — иностранные языки (наряду с музыкой и танцами) были частью ее детского воспитания, владение немецким позволило ей найти канцелярскую работу в сельсовете, позже она была санитаркой в тифозном госпитале, затем стала операционной медсестрой. Весной 1945-го наотрез отказалась эвакуироваться вместе с госпиталем в Германию, мечтая вернуться в Ленинград. Ни документов, ни средств к существованию у нее не было. Нанявшись батрачить к хозяину уединенного хутора, Надя нашла возможность сдать школьные экзамены, и, получив аттестат, поступила на филологический факультет Латвийского государственного университета, который окончила с отличием в 1951-м.
В тот же год как «пособница оккупантов» была арестована и посажена мать Нади, затем брат, ее саму арестовали прямо во время свидания с матерью в новгородской тюрьме (Наталья Евгеньевна вскоре скончалась в заключении). В лагере в Нижегородской области Надя валила лес. От истощения оказалась в лагерной больнице, где обрела вторую мать — в течение нескольких месяцев ее выхаживала работавшая в больнице осужденная по 58-й статье Наталья Мильевна Аничкова (1896–1975).
Взаимная поддержка помогла им дождаться окончания заключения. После освобождения в 1954-м Надя вернулась, наконец, в Ленинград. Но вскоре ее приняли на работу в иностранную группу библиографического отдела Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы (в 1950-х библиотека стала редким прибежищем для ученых-гуманитариев, прошедших лагеря). Так начался московский период жизни Надежды Григорьевны. В 1964-м вместе с Натальей Мильевной она познакомилась с автором повести «Один день Ивана Денисовича» и стала его надежной помощницей: в опасном деле сохранения и доведения до публикации текста «Архипелага ГУЛАГа», в перепечатке и распространении не только в столице, но и в провинции других текстов Солженицына, в добыче необходимых библиографических сведений в библиотеках, в переводе иностранных источников для первых узлов «Красного Колеса». Об этой бесценной помощи рассказал Александр Исаевич в «Невидимках», в очерке, посвященном Надежде Григорьевне и ее приемной матери, там и назвал он обеих — «вечные зэчки с душою не замершей».
В 1974-м Солженицын был арестован и выслан из СССР, в январе 1975-го умерла Наталья Мильевна. Узнав об этом, Солженицыны звали Надежду Григорьевну в Швейцарию, в свою семью, беспокоясь за ее одинокое и беззащитное положение в Москве. Ее ответ был: «Нет, родины никак не бросить».
Работая в библиотеке, Надежда Григорьевна еще в начале 1960-х начала составление библиографии Солженицына. Как только в нашей стране с имени писателя был снят запрет, Надежда Григорьевна подготовила к печати первое издание библиографического указателя, затем продолжала эту работу, в 2007-м был издан справочник, включивший несколько тысяч библиографических записей. С 1992 года она принимала самое живое участие в налаживании легальной жизни солженицынского фонда помощи политзаключенным, до перестройки работавшего подпольно. Фонд стал последним «присутственным местом» Надежды Григорьевны — пока позволяли силы, она приезжала, общалась с подопечными, собирала библиографические новинки, с удовольствием участвовала в конференциях, обсуждениях, разного рода событиях в солженицынском пространстве. Ее выступления, краткие или пространные, никогда не оставляли слушателей равнодушными — она была прекрасной рассказчицей. При этом ее рассказы о пережитых бедах (равно и радостях), всегда замечательно живые и увлекательные, начисто лишены были обличительного пафоса или сознания собственного героизма — простое изложение ежедневных событий и встреч, тоном всегда ровным и спокойным. Эта обыденная (но отнюдь не равнодушная!) интонация в разговоре о самом страшном, что может выпасть на долю человека, неизменно производила на слушателей сильное и запоминающееся впечатление.
Живое свидетельство победы жизни над смертью — вот что встречал человек, которому посчастливилось общаться с Надеждой Григорьевной Левитской.
Вечная и благодарная ей память!
От Фонда Солженицына
Г.А. Тюрина
(Московская область).
«Вечная зэчка с душою не замершей»:
Памяти Надежды Левитской (1925–2020)