Виктор Аксючиц. Жить по лжи? (часть 1)

 Скачать

Жить по лжи? (часть 1)

А.И. Солженицын: правда и мифы

(Столетие. 2016. 18 ноября. URL: http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/zhit_po_lzhi_chast_1_752.htm)

Некоторые сегодня любят повторять, что «Россия — страна с непредсказуемой историей». Причина этой непредсказуемости — бесконечная идеологическая мания («идеомания»), когда трезвый анализ на основе фактов подменяется борьбой одного мифа с другим. 
Яркий пример этого — статья Андрея Фефёлова «Миф о ГУЛАГе и чучело Минкина». Скажу сразу: ни один из моих друзей, кому я её разослал, оказался не в силах внимательно прочитать её, от начала до конца. Общее мнение: уровень ниже плинтуса и читать противно. Однако я осилил, хотя и не с первого раза. 
Начинается статья с пассажа, который мы никак не можем отнести к честной журналистике. При этом хотелось бы подчеркнуть: Фефёлов — не исследователь, не историк, не политолог и не литературовед. Он — высококлассный журналист, прекрасно владеющий своей профессией. Поэтому, в отличие от каких-то моментов, где требуются навыки научного анализа, в этом случае автор не может не понимать, что он делает, и несёт полную, ответственность за «методологию» и результат своей работы. Описывая акцию нескольких подростков, повесивших табличку с надписью «Иуда» на чучело А.И. Солженицына, которое они подбросили к музею ГУЛАГа, автор пишет: «Русские дети ненавидят Солженицына». Несколькими строками ниже он говорит о «единичных детских акциях», а в других местах статьи называет деяние «деток» «перфомансом» (что правда), а их самих — то подростками (что опять правда), то уже «юношами». 
Кем же надо быть, чтобы не понимать очевидного: речь идёт об акции нескольких подростков, явно подговорённых взрослыми? С какой стати на основании этой единичной акции можно делать вывод о всех российских детях? Но автор, повторяем, работает очень грамотно. Ну, увлекся, скажет. Ну, не дети, а подростки. Ну, единичные акции (в другом месте написал же). Да, небрежность проявил. Ну, извините. Но акция-то была? Ничего не скажешь, классная работа! Поставлена задача любой ценой облить писателя грязью, опорочить его, показать, что он такой злодей, настолько гнусен, что его не любят именно «русские дети». (В подсознание подспудно внедряется расхожий штамп: «Им пугают детей»). А потом можно забетонироваться вариативностью терминов. Уверен, автор знает, что такое манипуляция сознанием. Однако неясен и старательно им обойдён как раз главный момент. Всякий «перфоманс», помимо исполнителей, имеет авторов, идеологов. У каждых «пуссей» имеется свой Гельман. Так кто эти взрослые, что ведут свое идеологическое и политическое наступление, трусливо прикрываясь подростками? И не кажется ли уважаемому коллеге, а также читателю, что перед нами весьма знакомая технология под названием «онижедети»? Ничего не напоминает? 
Статья состоит из нескольких частей. Основа её — борьба с либеральным мифом оплёвывания России и русской (преимущественно советской) истории. Это тема известная, и здесь я, в общем и целом, на стороне автора. 
Однако противопоставляется этому либеральному мифу (в котором Сталин и сталинский СССР представляется квинтэссенцией мирового зла) не серьёзный научный, исторический анализ, а миф прямо противоположный, в котором СССР представляется «раем» мировой истории, её вершиной и недостижимым идеалом, коей прекрасной жизни нас лишили злые силы. 
Это символ веры автора, а когда речь идёт о вере, дискуссия бессмысленна. Бороться с мифологией и тем более вмешиваться в процесс борьбы одного мифа с другим — занятие контрпродуктивное. На всякий случай напомню всем заинтересованным лицам, что не принадлежу к числу сторонников ни одного из упомянутых здесь мифов. 
Однако, одно дело, когда историческим мифотворчеством занимается уважаемый Александр Андреевич Проханов, который как-то прямо признался, что его Сталин — это именно такой светлый миф, а не реальный исторический деятель. Проханов, как известно, беллетрист, и в нём видна этакая изюминка, своего рода сумасшедшинка, отличающая очень талантливого человека. Здесь не буду заниматься анализом этого мифотворчества, поскольку это вывело бы далеко за рамки данной темы. Другое дело, когда эта широко известная прохановская мифология плоско переводится в план заказной и достаточно примитивной политической интриги. Здесь она сразу теряет свою специфическую глубину и талантливость, приобретает черты пошлости, становится совсем неинтересной и скучной. На место правильной, советской модели истории, говорит автор, была внедрена «враждебная американская концепция истории России, согласно которой после октября 1917 года установилось на долгие годы “царство грязи и насилия”. Эта концепция ковалась в идеологических лабораториях ЦРУ по чертежам, созданным ещё в Третьем рейхе. В жизнь она проводилась не без помощи Александра Исаевича. Ведь каркасом этой подрывной идейной конструкции послужил очень толково слепленный миф о ГУЛАГе. Российские историки давно разоблачили пропагандистское враньё Солженицына и ему подобных. Уж и сам автор “Архипелага” на старости лет признался, что все его “миллионы и миллионы” уничтоженных Сталиным взяты с потолка, однако концепция ГУЛАГа по-прежнему торжествует, воспроизводится и обслуживается тысячами адептов, получающих всемерную (в том числе финансовую) подпитку на Западе…» 
Ловко вплетая в свой текст ссылки на таких одиозных деятелей, как ельцинский соратник Кох и мэр Екатеринбурга Ройзман, которые снова говорят (не проверял) о 60 миллионах, уничтоженных Сталиным (и даже, как утверждает автор, бóльших цифрах), Фефёлов продолжает бить по главной цели — Солженицыну. 
«Народу успели привить комплекс неполноценности. Оказывается, Россия — угрюмая рабская страна, в которой некогда одна половина народа сидела в лагерях, а другая половина охраняла первую. Вражеская пропаганда нацелена на то, чтобы любое позитивное государственное начинание можно было глушить ГУЛАГом, как рыбу динамитом. Миф о ГУЛАГе должен подвести нас к выводу: нация, допустившая в своей истории такой кошмар, не имеет права на будущее. Теперь её удел — лишь каяться и платить разного рода контрибуции! Собственно, для определения величины контрибуций и глубины покаяния нужен аналог Нюрнбергского процесса, на котором под жёсткий запрет попали бы все позитивные высказывания о советском периоде. Третий тезис: поскольку Советский Союз породил ГУЛАГ, то есть построил ад на земле, то все советские социальные достижения порочны, преступны и не подлежат восстановлению ни в коем случае. Нигде и никогда! Во веки веков! Любой возврат к советской практике — это насилие, ужас, тьма, “железный занавес”, беззаконие, репрессии, расстрелы, война… сплошной мрак и ГУЛАГ. Всё, что угодно, хоть конь в яблоках! Только не плановая экономика, только не социальное равенство, только не системный, рациональный, стратегический подход в решении общественных и государственных задач. Таким образом, ГУЛАГ и мёртвый пророк его Солженицын — важнейшие элементы колониальной программы, заготовленной для России архитекторами Нового мирового порядка. Когда русские дети покушаются на сей “светлый образ”, мы отчётливо слышим и гул, и скрежет. Вся огромная машина “гулагопроизводства” начинает дребезжать и извергать из себя стоны и всхлипы, хрипы и сдавленный лай». 
Как говорится, сохранены все особенности стиля автора. Слеплена «железная логическая цепь»: цифры репрессий многократно преувеличены злыми либералами, для которых Солженицын с его «Архипелагом» является знаменем (что по определению ложно; с либеральной стороны нападок на Солженицына было не меньше, чем с квазипатриотической), — все разговоры о ГУЛАГе в силу этого по определению миф; — этот миф служит очернению СССР и, стало быть, разрушению национального сознания и исторической идентичности народа России; — Солженицын Иуда и должен быть выброшен на свалку истории со всеми его лживыми сочинениями. Последний вывод не декларируется, но непреложно вытекает из одобрения автором акции «онижедетей». И далее данный вывод опять-таки «железно» подкрепляется ссылками на известного либерального журналиста Минкина, который в 1993 году призывал расстреливать героический Верховный Совет, а теперь защищает «нобелевского Иуду» от не менее героических и патриотичных «онижедетей». Итак, дело сделано. Как говаривали товарищи чекисты, «был бы человек, а статья всегда найдется». Ну а внедряется в сознание читателя итоговая мысль, которая опять-таки не проговаривается прямо, но железно вытекает из всей статьи: никакого ГУЛАГа вообще не было! 
Не намереваясь посягать на символ веры Фефёлова, и доказывать очевидное, то есть, что ГУЛАГ всё же был, обратимся к серьёзной проблеме, а именно к цифрам репрессий советского времени, не вполне корректно называемых «сталинскими». Однако, прежде не можем немного не поработать с главным для данной работы источником, то есть, как понятно, с книгой А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Что же конкретно говорит Солженицын о числе жертв репрессий? Об этом сказано в нескольких местах книги. Итак, цитата первая — о репрессиях 1937-38 гг. «Об этих расстрелах — какой правовед, какой уголовный историк приведёт нам проверенную статистику? Где тот спецхран, куда бы нам проникнуть и вычитать цифры? Их нет. Их и не будет. Осмелимся поэтому лишь повторить те цифры-слухи, которые посвежу, в 1939-40 годах, бродили под бутырскими сводами и истекали от крупных и средних павших ежовцев, прошедших те камеры незадолго (они-то знали!). Говорили ежовцы, что в два эти года (то есть именно 1937–38-й. — В. А.) расстреляно по союзу полмиллиона “политических” и 480 тысяч блатарей (59–3, их стреляли как “опору Ягоды”; этим и был подрезан “старый воровской благородный” мир)» («Архипелаг ГУЛАГ», ч. 1, гл. 11). 
А вот что говорят о репрессиях историки уже нашего, постсоветского времени, когда была открыта часть архивов, ранее недоступных исследователям.  
Известный историк Виктор Земсков (чей авторитет, насколько нам известно, никем из серьезных специалистов сегодня не подвергается сомнению), настроенный в целом вполне просоветски, указывает, что в 1937–1938 гг. по политическим мотивам было осуждено 1.344.923 человека, из них 681.692 приговорено к высшей мере. В принципе, и у остальных историков те же или очень близкие цифры. Таким образом, отсюда очевидно, что говоря о 37–38 гг., Солженицын даже занизил цифры репрессий, поскольку уголовники никак не могут входить в это число, будучи осуждёнными по своим уголовным статьям. При всем этом необходимо подчеркнуть, что Земсков работает в тех архивах, которые ныне открыты, а открыты далеко не все. 
Вторая цитата касается главной, ключевой цифры в 66 млн. человек, которую манипуляторы из числа ненавистников Солженицына ему приписывают как однозначное утверждение. Видимо, это и имеет в виду Фефёлов, говоря, что «российские историки давно разоблачили пропагандистское враньё Солженицына и ему подобных». Дословно же в книге «Архипелаг ГУЛАГ сказано следующее: «По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И.А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости, — оно обошлось нам в... 66,7 миллионов человек… Мы, конечно, не ручаемся за цифры профессора Курганова, но не имеем официальных. Как только напечатаются официальные, так специалисты смогут их критически сопоставить». (Т. 2, ч. 1, гл. 1 «Персты Авроры»). Все другие рассуждения автора «Архипелага» в этой книге о цифрах репрессий (где перечисляются, со ссылками на доступные тогда советские источники, разные частности) носят вторичный характер. 
Итак, не имея доступа к архивам (в чём странно его обвинять в силу понятных причин), Солженицын вполне корректно ссылается на доступный ему труд профессора Курганова, делая специальную оговорку, что не может ручаться за приводимые тем данные, и что окончательный вывод должны сделать специалисты, как только будут обнародованы официальные. На языке Фефёлова это называется «пропагандистское враньё» и «миф о ГУЛАГе». 
То, что профессор Курганов, который, как понятно, тоже не имел доступа к архивам, совершил научную ошибку в методике подсчётов, экстраполировав дореволюционные темпы прироста населения на последующее время бурной индустриализации (при которой рождаемость всегда падает) — это известная проблема, теперь уже хорошо изученная и понятая учеными. Но, даже если принять версию о его злонамеренности, то причём тут Солженицын и его якобы «пропагандистское враньё»? 
Следует признать, что в нескольких устных интервью иностранным журналистам 1974–1976 гг. (то есть первых лет своей вынужденной эмиграции, когда он ещё не окончательно осел в Вермонте для завершения главного труда своей жизни — эпопеи «Красное колесо» и весьма активно высказывался на актуальные политические темы) Солженицын допускал ссылки на доклад Курганова без той корректной оговорки, которая имеется в письменном тексте книги «Архипелаг ГУЛАГ». За это писателя вполне можно порицать, говоря о его излишней увлечённости, полемических крайностях и проч. Поскольку в письменном тексте своего главного труда о ГУЛАГе он, при этом, был вполне корректен, то очевидно, что всё это так и есть, и перед нами издержки устной речи. Но в любом случае здесь абсолютно некорректно, недопустимо говорить о «вранье», поскольку ложь, или, на языке Фефёлова, «враньё» имеет место тогда, когда человек точно знает правду и при этом намеренно, сознательно искажает, извращает её, вплоть до противоположности. В данном же случае, как мы уже указали, «архивная» правда была недоступна, в чём (то есть в излишней закрытости «советской» системы) и заключается главный корень проблемы. 
Ну и теперь главное. Думается, не имеет смысла превращать статью в статистическое исследование, во-первых, потому что это уже делается другими, а мы можем пользоваться плодами их труда, во-вторых, потому, что эта работа предполагает многолетний труд в архивах. 
Тот же Земсков указывает, что в течение 1921–1959 гг. по суду смертные приговоры в СССР по 58-й статье получили более 840 000 человек. Данная цифра, с очень небольшими вариациями, ныне считается в целом корректной и общепризнанной и используется в преподавании истории в вузах. 
Много это или мало? Поскольку всё познается в сравнении, напомним факт, опять-таки хорошо известный историкам: «проклятое самодержавие» в период с середины XIX века по 1917 год казнило где-то в районе 6 500 чел., причём бóльшая часть от этого количества приходится на так называемые «столыпинские казни» 1906–1909 гг., когда военно-полевые суды приговаривали террористов, взятых с оружием в руках на месте преступления. Притом что не все приговоры были тогда приведены в исполнение. Если человека арестовывали за то, что он собирал бомбу, а не пытался взорвать её, то он в итоге отправлялся на каторгу. Таким образом, даже если ограничить число жертв репрессий судебными смертными приговорами по политической 58-й статье (что методологически неверно), то превышение в советском «раю» идёт на 2 (два) порядка. Абсолютно точные цифры пусть исследует Фефёлов. Если хочет. И причём тут Кох и Минкин? 
Второй принципиальный момент заключается в том, что в данную корректную и проверенную цифру, приводимую историком, вроде бы уважаемым в современных сталинистских кругах, не входит целый ряд других жертв режима, которым система помогла умереть. Это, во-первых, осуждённые на смерть по приговорам ОСО (Особого совещания), то есть с использованием внесудебной формы расправы. (Скорее всего, данные о них хранятся в той части архивов КГБ, которая до сих пор закрыта, недоступна для исследователей). По этому «разделу» репрессий в открытом доступе существуют лишь те данные, которые приводились советскими руководителями в период так называемой «оттепели» и в предшествующий послесталинский период. Во-вторых, те, кто, не будучи приговорённым к смертной казни, умер в самих лагерях, от постоянного недоедания, непосильного труда, ужасных бытовых условий, приобретённых болезней, постоянных избиений и издевательств со стороны охраны и уголовников. Любители разоблачать Солженицына пусть освежат в памяти «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, сидевшего в несоизмеримо более тяжелых условиях, чем автор «Архипелага…». 
Шаламов совершенно искренне называл Солженицына «соцреалистом», лакировщиком действительности, а тот перед ним сильно пасовал, тушевался. 
Говорить, что все эти люди «умерли своей смертью», по меньшей мере кощунственно. Хоронили их, как правило, не под собственными именами, а под лагерными номерами. Фефёлов захочет повесить табличку с надписью «Иуда» также и на чучело Шаламова и авторов многочисленных лагерных воспоминаний? В-третьих, «сактированные», то есть досрочно освобождённые, что делалось в силу очевидности того, что человек обречён на скорую смерть (меньше хлопот лагерному начальству, хоронить не надо). На лагерном жаргоне такие люди назывались «доходягами». В-четвертых, умершие во время массового голода в Поволжье в 1922 году и на юге России в 1930–33 гг., во времена коллективизации. В последнем случае «рабоче-крестьянская» власть гнала эшелоны с зерном на Запад, в том числе и в Германию, с которой наша страна потом выдержала страшную войну, стремясь выполнить контракты, в то время как немалая часть собственного народа умирала от голода. В-пятых, немалая часть раскулаченных «спецпереселенцев», живших настолько счастливо, что воровали даже у колхозников! В-шестых, те, кто был убит режимом до 1921 года, когда подробная статистика не велась. Здесь нужно говорить прежде всего о жертвах Гражданской войны и так называемого «красного террора». Например, необычайно интересно, сколько ни в чём не повинных людей было уничтожено в подвалах знаменитой Одесской или Киевской «чрезвычайки»… И т.д. и т.п. По вопросу об общем числе жертв режима и принципах подсчёта существуют (См. «Википедию») расхождения среди разных историков и статистиков. Окончательные выводы касательно цифр — есть дело этих профессионалов. (Тем более, что, как уже сказано, не все архивы на сегодняшний день открыты). Однако с уверенностью можно утверждать, что общий счёт идёт уже на миллионы. А это несколько меняет дело, не правда ли, Андрей Александрович? Ну и наконец, нельзя совсем сбрасывать со счёта тех, кто не погиб, но, так или иначе, пострадал от репрессий, отсидев срок и вернувшись, так сказать, к мирной жизни, лишившись имущества, родных, крова над головой, чья творческая и иная карьера была погублена и так далее. 
Теперь приведём высказывания самого Виктора Земскова из его http://www.contrtv.ru/common/778 интервью газете «La Vanguardia» от 3 июня 2001 года. Заметим, что это говорит тот самый человек, чьим именем так любят потрясать наши сталинисты: он, де, «опроверг Солженицына и ему подобных». (Расхожее выражение, популярное в сталинистской блогерской интернет-тусовке, откуда, видимо, и позаимствовал его Фефёлов). В начале своего интервью Земсков с цифрами в руках опровергает завышенные данные о репрессиях, которые уже в сравнительно недавнее время муссировали Лев Разгон, Роберт Конквест (автор известной книги «Большой террор») и другие. А затем, отвечая на вопросы интервьюера, говорит: 
«— До какой степени точны архивы ГУЛАГа, НКВД и т.д., доступ к которым вы впервые получили благодаря Горбачеву? 
— Статистика ГУЛАГа считается нашими историками одной из лучших. 
— Другими словами, руководители страны точно знали о размерах своих репрессий и числе расстрелянных? 
— Да. Сталина регулярно информировали. В каждом случае иcчезновения или побега заключенного поднимались всё его досье и вся переписка. 
— Вам что-либо известно о том, как Сталин и его окружение аргументировали необходимость подобного насилия и убийств? 
— Думаю, что таким образом они хотели отделаться от людей, которые не вписывались в проект строительства коммунистического будущего, а также от тех, у кого был силён инстинкт самосохранения, хотя формально они были ни в чём не виноваты. Это была превентивная мера. 
Молотов сказал журналисту Феликсу Чуеву такую фразу, которая говорит о многом: «Мы не ждали, пока нас предадут, мы брали инициативу в свои руки и их опережали». 
— Каково ваше мнение, как историка. До какой степени российская история уникальна с точки зрения высокой политической смертности? 
— Если сравнивать с историей Англии 17 века, Франции 18 века и Германии 19 века, то история уникальна тем, что всё это произошло в 20 веке, когда уже была создана сложная интегрированная экономика, которую похоронила революция. Когда в 1920 Герберт Уэллс приехал в Россию, он увидел совершеннейшую дикость: разбирали железнодорожные пути, не было электричества, всё разваливалось, а народ умирал от голода и холода. А перед этим — хотя Россия находилась на европейской периферии — она была цивилизованной страной. То есть, чем более цивилизована страна, тем менее желательна революция, принимая во внимание ужасные последствия, которые она за собой влечёт. 
— Вы хотите сказать, что именно близость к нынешней эпохе, имея в виду более современные средства уничтожения, делает Сталина более опасным, чем Чингисхан? 
— Да. 
— О чём вы подумали, впервые открыв секретный архив ГУЛАГа и узнав, что число репрессированных значительно меньше, чем считалось и говорилось? 
— Сначала было удивление. Затем я быстро понял, что на Западе были введены в серьезное заблуждение на этот счет; но несмотря на это, все выводы о террористическом характере режима и репрессиях, которым подвергались люди, остаются в силе. Это важно прежде всего для того, чтобы всё это не повторилось». 
Такова принципиальная позиция честного историка, авторитетного в самой сталинистской среде, а не мифотворца. Без комментариев. Это уже не Солженицын и не ЦРУ (не говоря уже о Кохе и Минкине), не так ли, Андрей Александрович? 
Всё это говорю, чтобы подчеркнуть: вывод, который с железной неизбежностью вытекает из статьи Фефёлова — ГУЛАГа вообще не было, а если что-то и было, то это вообще несущественно и не стоит специального рассмотрения, — ничуть не лучше, чем миф о ста миллионах «жертв Сталина». Бесконечная борьба одного мифа с другим, как уже говорилось, абсолютно контрпродуктивна и сильно мешает постижению реальной истории, а также конструктивному, созидательному развитию нашей страны. 
Газета «Завтра» 90-х годов — уникальный и очень важный проект, сыгравший неоценимую роль в истории современной России. Идеологической основой его является известная идея А.А. Проханова и его единомышленников о примирении «красных» и «белых», о поступательном движении вперёд, к тому, что Проханов называет «пятой империей», с учётом всего лучшего, что создано Россией, её народом за все периоды её исторического бытия. Однако данная статья работает как раз на разрыв российского общества, а не на его единение. Какой же диалог может быть между разными группами общества, если в одной из них начинает доминировать антиисторичная и, простите, абсолютно лживая мысль о том, что ГУЛАГ — это миф? 
Как же тогда быть с исторической памятью? Чтить память павших на войне надо, а несчастных жертв лагерной системы можно забыть, как якобы не бывших? 
Таким образом, на наш взгляд, данная статья содержит в себе крайне опасную тенденцию, как раз подрывая идею широкой патриотической коалиции, то есть то главное дело, которому долгие годы служил А.А. Проханов, его ближайшие сотрудники и единомышленники. 

• Виктор Аксючиц. Жить по лжи? (часть 2)