Георгий Бовт. Ну и как мы обустроили Россию?

Ну и как мы обустроили Россию?

(Вечерняя Москва. 2015. 17 сентября. URL: http://vm.ru/news/2015/09/17/nu-i-kak-mi-obustroili-rossiyu-297667.html)

Работа «Как нам обустроить Россию?» была написана Александром Солженицыным в июле 1990 года, но опубликована лишь 18 сентября, когда уже завершились переговоры о возвращении «вермонтского отшельника» обратно в СССР. Тираж был неимоверный даже по тем временам — 27 миллионов (публикация вышла в двух массовых газетах), причем руководитель страны Михаил Горбачев ознакомился с текстом уже в газете, предварительное «добро» у него никто вроде и не спрашивал.

Такие были времена. Генсек был раздосадован: писатель предсказывал скорый распад СССР, более того, фактически к нему призывал, считая, что 12 неславянских республик надо от России отделить. Их потеря не станет трагедией, писал Солженицын, как не стала трагедией потеря Финляндии в 1917. Стала — не стала, уже сегодня неактуально. Но вот мог ли он предвидеть, до чего у нас дойдет с Украиной? Вряд ли. Впрочем, желающие найдут и в этом разделе для себя намек: границы союзных республик, писал автор, кое-где «фальшивы», и нужно бы их уточнить, проведя иногда местные референдумы. Эх, не провели. А надо было «разводиться» по-умному. А где провели — к примеру, в Крыму, ведь был референдум в 1991-м, а позже в Приднестровье — там не настояли на результатах.

По экономике писатель оказался более близок к наставшей потом реальности. Мы действительно (и без его совета) перестали содержать «дружеские режимы» типа Кубы и Вьетнама, Эфиопии и Северной Кореи. С Восточной Европой у нас и до нынешних санкций все льготы прежние кончились. Плановую экономику заменил рынок, как он выражался — «нормальная частнособственническая экономика». Но вопреки его советам, это не стало строем многих мелких и средних собственников, воспрепятствовать тому, чтобы «собственность сосредоточилась в руках узкого круга темных спекулянтов», по сути, не удалось. Сегодня Россия — страна с одним из самых больших уровней неравенства, разрыва между самыми богатыми и самыми бедными. Наши банки — не столько инвестиционные институты, сколько, как он и опасался, «ростовщики». Правда, раздачи природных богатств иностранцам все же не произошло.

Преодолели ли мы духовный кризис, в который вверг, по мнению классика, Россию коммунизм? В лучшем случае можно говорить, что мы в самом начале пути. А слова писателя об «извращении гуманитарных учебников», плохой оплате учителей, «уродливого подражательства поп-масс-культуре» словно сегодня написаны. Главной задачей власти должно стать, напутствовал он, «сбережение народа». Россия действительно провозглашена «социальным государством». Но чтобы претворить это в жизнь в полной мере потребуется еще очень много работы.

Наиболее интересны, на мой взгляд, мысли Солженицына о той демократии, которая нужна России. Тем более что в западном образце ее большинство народа уже вполне разочаровалось (а он и говорил, что не надо очаровываться). Солженицын выдвигал проект постепенного построения институтов свободы не сверху, а снизу — через демократию малых пространств: небольшого города, поселка, станицы, волости, уезда (района). Там-то «люди безошибочно смогут определить избранцев, хорошо известных им и по деловым способностям и по душевным качествам». Он апеллирует — и, возможно, романтизирует его — к «русскому мiру», к вечевым собраниям, казачьему самоуправлению, к земствам. Что у нас сегодня с местным самоуправлением?

Увы и ах. Оно, по сути, не имеет ни реальных полномочий, ни, главное денежных (налоговых) источников для осуществления реального самоуправления. По-прежнему считается у нас, что «сверху виднее». Впрочем, новые элементы «электронной демократии» и прямой связи избирателей и власти (типа «Активного гражданина» в Москве), которых Солженицын предвидеть не мог, со временем могут оказаться, развившись, весьма действенным демократическим институтом.

Возможно, именно теперь в стране настает то время, когда накопленные — путем в том числе множества ошибок — количественные изменения могут перерасти сравнительно быстро в изменения качественные. Гарантий тут нет, но шанс есть. Любопытно посмотреть на пророчества и советы Солженицына лет через 10. Потому как про нашу стану известно, что в ней за несколько лет может измениться все, за 300 лет — практически ничего. Мы еще не вышли из времени перемен.